Книга Маша и Тёмный властелин  - Анна Гаврилова

– А при чём тут мы?

И Бэрнок, и Дьюрин вытаращились так, будто не только к банкам, а даже к самой гномьей расе отношения не имеют. На лицах теперь вообще читалось – что ни скажи, повелительница, а мы в полную отказку пойдём!

Несколько секунд, чтобы переварить это нежелание послужить отечеству, и я печально вздохнула, понимая – придётся прибегнуть к другому плану. Но, блин, как же не хочется! Я ведь до последнего надеялась, что до этого не дойдёт.

Гномов пришлось отпустить, а едва те вышли, позвать Элю.

– Эль, скажи, а хранилище для денег тут есть?

Длинноухая на мгновенье задумалась, потом сказала:

– Хранилище, разумеется, есть, только я понятия не имею, где оно расположено.

– А есть кто-нибудь, кто знает?

– Конечно. Бывший казначей.

Глава 10

Бывшим казначеем оказался эльф, которого видела в составе первой прибывшей во дворец миссии, и который аккуратно подкатывал к повелительнице всё время. Он, невзирая на вечную эльфийскую юность, выглядел этаким… ну не стариком, конечно, но почти.

С момента возвращения из палаточного лагеря ушастик ходил по пятам и намекал, что был близок к предыдущему Повелителю, а я отмахивалась, зато теперь оказалась вынуждена познакомиться…

– Эсканиэль, – представился эльф, кланяясь.

– Очень приятно.

Пауза, а потом светлую леди потащили в подвал.

Тут вновь нахлынули воспоминания, причём в двойном объёме – и о лорде Сирисе, и о бабке-гриайме. По коже сразу побежали мурашки, но я крепко сжала кулаки, готовясь, если что, дать самый решительный отпор.

Факт присутствия рядом Эли и ещё парочки эльфов не успокаивал, но никаких эксцессов не случилось – Эсканиэль подвёл к огромной каменной двери, и после приложения моей руки дверь открылась, демонстрируя прямо-таки гигантское помещение, в котором было абсолютно пусто. То есть совсем.

Я скользнула внутрь и принялась осматриваться на предмет наличия дополнительных ходов и прочих вариантов возможной утечки денег. А не обнаружив таковых, повернулась к сопровождающим и попросила:

– Будьте добры, оставьте нас с Эсканиэлем наедине.

Эльфы не удивились, тут же ретировались, а я растянула губы в улыбке и… применила заклинание правды.

А едва бывший казначей хлебнул зеленого тумана, спросила:

– Как у вас с воровством?

– У меня лично? – последовал встречный вопрос. – Или «у нас» вообще?

– И лично, и вообще, – пояснила я, и Эсканиэль вспыхнул негодованием.

– За всё время службы у его светлейшества я не украл ни единой монетки!

– А остальные что? – тут же напомнила я.

Престарелый эльф замотал головой и сказал уже менее нервно:

– Желающие, конечно, были, но организованная мною служба контроля все попытки пресекала. При мне не случалось ни воровства, ни пропаж, ни растрат.

Ага… Это хорошо.

Я улыбнулась уже искренне и, скрестив руки на груди, спросила:

– А снова организовать такую службу сможете?

Эльф задумался, после паузы кивнул. Сказал:

– Да, пожалуй.

Новая пауза, а за ней…

– Только чем распоряжаться, повелительница? И что контролировать? Казна-то пуста.

Я жестом попросила не спешить и озвучила ещё один вопрос:

– А тот, кто управлял дворцом при прошлом повелителе, тоже здесь?

– Дворцом управляли сразу несколько эльфов, и да, они здесь. Мы вместе жили в палаточном лагере.

– Отлично. А как вы их охарактеризуете? Они честные?

Эсканиэль глянул хмуро, но ответил сразу:

– Честные, конечно. Особенно когда за ними присматриваю я.

Повелительница совсем повеселела – не думала, что всё решится так просто. Отвыкла от лёгкости нормального фэнтези.

– В таком случае можно попросить вас об услуге? – мурлыкнула я. – Соберите их и объявите о том, что снова есть работа. Ну и для вас, разумеется. Вы ведь не против снова стать казначеем?

Эльф энергично кивнул, но опять напомнил:

– Только казна пустая.

– Не волнуйтесь, – я оптимистично клацнула зубами, – всё будет хорошо!

Длинноухий явно не поверил, но согнулся в почтительном поклоне, а я закусила губу в попытке унять лёгкий мандраж – просто у самой уверенности в благополучном исходе авантюры не было.

Но! Кто не рискует, тот не пьёт шампанское! И, закончив с эльфами, я отправилась на поиски сообщников. Вернее – уже знала, к кому обратиться, выбор был очевиден, ибо требовалась грубая мужская сила, оставалось только уговорить.

Ну а спустя час…

Спустя час я стояла в том же пустом хранилище, освещённом многочисленными магическими огоньками, в компании восьми мускулистых оборотней, и вновь кусала губу, собираясь с духом.

Одновременно прокручивала в голове недавние события, и чем дальше, тем яснее понимала, что шанс всё-таки есть.

Ведь то заклинание телепортации, смешанное с заклинанием иллюзии, стоит на входной двери, а мы пойдём другим путём, напрямую, а защиты от прямого перемещения быть не должно, потому что телепортацией тут не владеют. Вернее владеют, но в урезанном варианте. Не так, как я.

Если верить Эле, для переходов в этом мире используют магические свитки, которых крайне мало, и с помощью которых можно переместиться лишь одному «человеку» и только в одну сторону. Для того же, чтобы использовать ещё один свиток, нужно ждать неделю – там какая-то заморочка про внутренний резерв.

При таком раскладе ставить защиту от телепорта глупо, гораздо разумнее поставить какую-нибудь оповещалку и взять нарушителей на месте преступления, тёпленькими.

И вот в наличии оповещалки я не сомневалась, но… Если на сигнал тревоги придут стражники, мы справимся! Опасность представляет только Тёмный Властелин, а он вряд ли явится, он сейчас занят, у него же непокорённый клан.

При мысли о клане я невольно скривилась – променял меня на игрушку. Впрочем, ладно. Фиг с ним!

Вдох-выдох, и я всё-таки решилась. Так как само помещение не видела, проговорила мысленно – сокровищница тёмной стороны!

Затем сосредоточилась на этих словах и принялась воображать арку с бегающими по ней искрами. Только воображалось, как ни удивительно, со скрипом, словно какая-то защита от телепорта в сокровищнице всё же стояла.

А потом – оп, и всё! Раздался приглушенный треск, и арка проявилась. Оборотни, которые знали об операции в общих словах и ещё не представляли, куда именно сунемся, охнули и осенили себя обережными знамениями. Затем дружно уставились на меня.